0
0
В памятниках древнехристианского искусства и письменности символ рыбы обретает особое значение как образ спасительных таинств Церкви. Примечательно, что в изображениях Евхаристии – будь то символические композиции или сцены священной трапезы – рыба неизменно присутствует рядом с хлебом, хотя в самом таинстве не использовалась. Это ясно указывает на ее роль как священного символа, раскрывающего истинное значение евхаристических Даров.
Особый интерес представляют “комнаты таинств” в катакомбах святого Каллиста, расположенные рядом с папской криптой. Сохранившиеся здесь фрески конца II – начала III века содержат богатую символику, относящуюся к таинствам инициации. Во второй комнате особенно выразительны следующие изображения:
• Моисей, источающий воду из скалы (прообраз благодати Крещения);
• рыбак (символ апостольского служения);
• крещаемый младенец;
• евхаристический треножник с хлебом и рыбой, перед которым предстоят: Оранта (олицетворение молящейся Церкви) и пресвитер в паллиуме, совершающий священнодействие.
Здесь же находится изображение таинственной трапезы семи учеников (число, указывающее на полноту евхаристического собрания) с хлебом и рыбой на столе. В отличие от изображений агап или небесного пира, где число участников варьируется и присутствуют женщины, эта композиция имеет явно литургический характер.
Святоотеческое предание, нашедшее выражение в творениях Тертуллиана, раскрывает глубокую связь между символикой рыбы и таинством Крещения. В трактате “О Крещении” карфагенский учитель проводит параллель между водами крещения и водой, истекшей из камня-Христа. Этот богословский образ визуально воплощен в катакомбных фресках, где изображен крещаемый, погружаемый в те же спасительные воды, из которых апостол-рыболов вылавливает рыбу – символ душ, обретших спасение во Христе. Таким образом, древние памятники христианского искусства свидетельствуют о органичном единстве крещального и евхаристического символизма, осмысленного через христологическое понимание образа рыбы.
К сожалению, многие раннехристианские изображения сохранились лишь в зарисовках. Среди них – росписи александрийских катакомб III-IV веков, включавшие сцены брака в Кане Галилейской и умножения хлебов, где центральное место занимал евхаристический символ рыбы. Особый интерес представляет фреска первой половины III века, аллегорически изображающая Евхаристию в виде рыбы, плывущей по воде и несущей на спине корзину с хлебами и прозрачный сосуд с вином.
Особое значение имеют два эпиграфических памятника II века:
Эпитафия Аверкия, епископа Иерапольского, составленная им при жизни. В ней описывается, как вера “предлагала в пищу рыбу от источника жизни – ту великую и чистую Рыбу, которую Дева носила во чреве и давала вкушать верным, предлагая вместе прекрасное вино, смешанное с водой и хлебом”.
Надпись на могильной плите христианина Пектория из Отэна (обнаружена в 1839 г.), содержащая акростих “Ίχθΰς ελπίς” (“Рыба – надежда”), раскрывающий учение о таинствах.
Почитание этого символа было столь велико, что древние христиане носили маленькие изображения рыб из различных материалов, подобно современным нательным крестам. На них часто встречались молитвенные воззвания: “спаси” или “да спасешь”, что свидетельствует о глубоком сакральном значении этого образа в жизни ранней Церкви.
