0
0
Анализируя дошедшие до нас письменные и вещественные памятники раннего христианства, мы видим, что первые священные изображения появились почти одновременно с самим христианством. О почитании креста можно сказать, что оно восходит непосредственно к апостольским временам.
Для изучения священных изображений раннехристианского периода особую важность имеют фрески римских катакомб. По мысли исследователя В. Зелинского, только по этому кладбищу, не имея никаких других документов, мы могли бы восстановить основные элементы раннехристианской веры.
Сама иконография развивалась постепенно. Сначала преобладали символические изображения, которые составили стройную догматическую систему. Церковь обращалась к людям античного мира на более приемлемом для них языке, чем прямой образ. Затем постепенно символические формы были вытеснены прямыми изображениями.
Упадок античной скульптуры заметен уже в эпоху древнехристианского искусства, и он все более усиливался по мере удаления христианского искусства от времени расцвета античной скульптуры. В эпоху Константина Великого и даже Юстиниана встречались еще статуарные изображения, но уже в это время искусство живописи, как более соответствующее духу христианской религии, берет перевес над скульптурой. Христиане помнили религиозное значение скульптуры в греко-римском культе и оставили это искусство на втором плане. Но, относясь с некоторым недоверием к скульптуре в виде статуй, христианские художники и представители Церкви благосклонно относились к скульптуре барельефов, занимающей среднее положение между скульптурой статуй и живописью. Поэтому до нас дошло немало памятников такого рода.
«В основе почитания иконы Православной Церковью лежит догмат воплощения второго Лица Святой Троицы. В этом исповедании Сына Божия — Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, единосущна Отцу, воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы — берет свое живоначальное основание тот неисчерпаемый источник, который наполняет почитание икон, он берет свои истоки в самой тайне вочеловечения Христова, истоки эти также в существе своем непостижимы, как непостижимо рождение Слова».
«Свидетельством неложности вочеловечения Христова, живой иконой истины Боговоплощения стал Нерукотворный образ, чудесно запечатленный Самим Спасителем. Всякая икона находится во внутренней зависимости от него».
Догматическое постановление Седьмого Вселенского Собора в 787 году гласит: «Мы храним все церковные предания, установленные для нас письменно и без писания. Одно из них есть изображение иконной живописью… Определяем: подобно изображению честного и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого, пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, непорочныя Владычицы нашея Святыя Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей… Честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется существу (ипостаси) изображенному на ней…».
На православном Востоке иконография и богословие образа продолжали развиваться. И хотя догмат иконопочитания был утвержден на VII Вселенском Соборе в 787 году, фундаментальное богословское обоснование принципа иконности фактически появилось только в XIV веке в связи с учением о нетварных энергиях и синергии.
На XIV-XV вв. пришелся и расцвет русской иконописи. В это время была создана знаменитая «Троица» Андрея Рублева. О ее значении священник Павел Флоренский писал: «Из всех философских доказательств бытия Божия наиболее убедительным звучит именно то, о котором даже не упоминается в учебниках; примерно оно может быть построено умозаключением: Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог».
