Вознесения Господня церковь в Дубровке, Бологовский район

Церковь стоит за северной окраиной села, на небольшой возвышенности. Существующая церковь построена на средства прихожан вместо деревянного храма Вознесения с Никольским приделом в 1820-е – 30-е гг. Казанский и Никольский приделы в трапезной освящены, вероятно, в 1825 г., а главный престол – в 1838 г. Сторожка с южной стороны от колокольни пристроена не позднее сер. 19 в., с северной очевидно, в кон. 19 – нач. 20 в. В советское время утрачены два верхних яруса колокольни и глава храма, часть окон заложена или растесана, разобраны сводчатые перекрытия в апсиде, трапезной и нижнем ярусе колокольни, разобраны верхние части стен (возможно, деревянных) у сторожек, полностью утрачено внутреннее убранство. Кирпичные стены оштукатурены. Характерный пример сельской приходской церкви в стиле позднего классицизма с лаконичными объемными и декоративными формами.

Основной объем продольно-осевой композиции составляет храм типа восьмерик на четверике. С востока к четверику примыкает более узкая и низкая полукруглая апсида, а с запада – более широкая и равная ему по высоте квадратная трапезная. От колокольни сохранился только нижний ярус-четверик, к которому с юга и севера примыкают равновеликие сторожки, немного выступающие относительно фасадов трапезной. Наружное убранство церкви чрезвычайно сдержанно. Симметричные по композиции фасады четверика храма и трапезной прорезаны тремя прямоугольными проемами, заглубленными в арочные ниши. Средние проемы в храме – входные, они выделены профилированным архитравом и архивольтом с клинчатым замком. Над окнами в тимпанах ниш помещены узкие накладные доски, в трапезной такие же накладные доски расположены и под окнами. Прямоугольные окна апсиды и восьмерика храма, заглубленные в арочные ниши, объединены полочкой в уровне подоконников. В ниши апсиды сверху и снизу включены накладные доски. Фасады четверика и трапезной завершены полным антаблементом, апсиды и восьмерика – карнизом несложного профиля. Арочный вход на западном фасаде первого яруса колокольни фланкируют широкие пилястры упрощенного тосканского ордера.

Пространство храма перекрыто сомкнyтым восьмилотковым сводом, переход от четверика к восьмерику осуществляется при помощи тромпов. Три арочных проема соединяют храм с апсидой, один широкий – с трапезной. Помещение первого яруса колокольни имеет срезанные углы.

Памятники архитектуры.., с. 148; ГИАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 1684. Л. 60-60 об.; Д. 2812. Л. 104; Д. 3141; Д. 3305. Л. 52 об.

По материалам издания Свод памятников архитектуры и монументального искусства России / Гос. ин-т искусствознания Федерального агентства по культуре и кинематографии. – М.: Наука, 1997 – . – (Свод памятников истории и культуры России). Тверская область: в 6 ч. Ч. 2 / [отв. ред. Г.К. Смирнов]. – 2006.
    

Приход Вознесенский погост до революции входил в состав Валдайского уезда Новгородской губернии.

Приход Вознесенской церкви очень давний, но когда он основан, неизвестно. Прежде назывался Вознесенско-Березайским, а ныне просто вознесенским. Разорений от неприятелей не терпел, смущаем ересями и закрываем не был.

От уездного города церковь находится в 40 верстах, от Николаевской железной дороги в 1 версте.

В приходе одна каменная церковь и 8 часовен.

Школ в приходе три, обучается в них 37 мальчиков.

В приходе 15 деревень: Угрево, Волково, Мошонка, Анисимово, Зубцово, Горка, Жары, Корыхново, Отдыхалово, Малиново, Горнешница, Балакирево, Солодожа, Дубровка, Гусятино.

Прихожан 1001 мужчина и 1046 женщин в 313 дворах.

По материалам издания Новгородский сборник. Выпуск II. – Новгород: Издание новгородского статистического комитета, 1865.
    

НОВОМУЧЕНИКИ СЛУЖИВШИЕ В ВОЗНЕСЕНСКОМ ХРАМЕ:

Священномученик Алексий (Успенский) и мученик Василий (Шикалов)

Дни памяти: Январь 29 (новомуч.), Сентябрь 9

Священномученик Алексий родился 22 сентября 1879 года в селе Шолы Белозерского уезда Новгородской губернии в семье псаломщика Глеба Успенского, который умер, когда Алексею едва исполнилось полтора года. По окончании Духовной семинарии Алексей Глебович был рукоположен в сан священника. Служил на разных приходах. Гонения конца двадцатых — начала тридцатых годов застали его в храме Тверской епархии.

Как и в большинстве других случаев, власти, намереваясь арестовать священника, предложили заплатить государству огромный налог, и поскольку священник не смог удовлетворить их требований, те арестовали его. Суд приговорил о. Алексея к конфискации имущества и заключению на шесть месяцев в исправительно-трудовой лагерь. Для священника это было тем более тяжело, что оставались без средств к существованию его жена, Вера Александровна, и дети — дочь восьми лет и два сына — шести и трех лет.

Но всякое испытание, как бы ни было оно тяжело, он принимал как посланное Богом, как крест, кроткое несение которого есть путь ко спасению. И потому ему никогда не приходило в голову и не томило сердце желание оставить свое служение. Вернувшись из заключения, о. Алексей стал снова служить в храме и вскоре был возведен в сан протоиерея.

В начале 1937 года архиепископ Тверской Никифор (Никольский), назначенный на Тверскую кафедру в конце 1936 года, ввиду того, что власти лишили в это время архиепископа Тверского Фаддея регистрации, определил о. Алексея в Вознесенскую церковь села Вознесенья Бологовского района Тверской области. По общему мнению прихода, который включал в себя село и несколько деревень, о. Алексей показал себя ревностным пастырем, истинным попечителем о словесных овцах стада Христова и сугубым молитвенником. Все свои силы он отдавал просвещению прихожан. Бывали случаи, когда под давлением безбожной власти и пропаганды крестьяне называли своих детей нехристианскими именами, но таковых священник, не боясь ответственности, отправлял в сельсовет, чтобы они предварительно переписали имена своих детей на христианские, и только после этого приходили крестить. У него в храме, несмотря на большое число прихожан, никогда не было общей исповеди; о. Алексей старался поговорить с каждым, а когда нужно, то поддержать. Сам имевший семью христианского духа, он и прихожан учил воспитывать своих детей в духе христианской любви. Священник обучал прихожан навыкам церковной молитвы и наставлял, чтобы они приучали к ней детей. Учил не изменять православной вере и никогда не снимать креста. Время пришло такое, что ни нательных крестиков, ни разрешительных молитв, ни икон было не достать, и о. Алексей отправлял старосту храма Василия Яковлевича Шикалова в большие города, чтобы там закупить все необходимое. Ревностное служение священника скоро обратило на себя внимание властей, и поскольку НКВД в то время пристально наблюдал за всеми храмами, чаще всего с помощью доносчиков, то один из них стал писать о священнике, что в последнее время, то есть с началом служения о. Алексея в Вознесенском храме, в приходе стало наблюдаться религиозное оживление. Люди активно посещают церковь, крестят детей, те, кто не крестили раньше, окрестили сейчас. Например, крестил своего ребенка высокопоставленный офицер Красной Армии, который специально для этого приехал в село. Прихожане уже поговаривают, чтобы восстановить колокольный звон. Вокруг храма собралось много монахинь, которые ведут активную миссионерскую работу. Храм стали посещать жены партийных работников. Этот донос не был пущен в ход сразу, но, когда летом 1937 года советское правительство приняло решение о повсеместных арестах священнослужителей, сотрудники НКВД доносом воспользовались и 2 сентября арестовали о. Алексея и старосту храма Василия Шикалова.

Василий Яковлевич Шикалов родился 12 апреля 1875 года в селе Большая Дубровна Бологовского уезда Тверской губернии, был прихожанином Вознесенской церкви и последнее время выполнял в ней обязанности старосты. Начав гонения на Православную Церковь в конце двадцатых годов и преследуя православных мирян, безбожные власти потребовали от Василия Яковлевича выполнения твердого задания по сдаче сельскохозяйственной продукции, которое было невыполнимо по существу. За невыполнение он был арестован и приговорен к пяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, а все имущество его было конфисковано. Вернувшись в начале 1937 года в родное село, Василий Яковлевич подал ходатайство о пересмотре своего дела. Летом 1937 года ходатайство удовлетворено, он был признан невиновным, и имущество ему было ему возвращено. Впрочем, земная справедливость торжествовала недолго — осенью Василий Яковлевич был вновь арестован.

6 сентября о. Алексей был вызван на допрос.

— Следствию известно, что вы, гражданин Успенский, совместно с церковным старостой Василием Шикаловым вели контрреволюционную деятельность. Что вы можете сказать по данному вопросу?

— Да, действительно, я как священник производил в деревнях Бологовского района крещения новорожденных в домах населения, скрывая это от органов советской власти… На крещение детей в домах без разрешения на это местных органов власти я не имел права, так как по положению моя деятельность должна была производиться лишь в церкви. Кроме того, моя деятельность выразилась в том, что совместно с церковным старостой мы распространяли среди населения нательные крестики и иконы с молитвами; эта деятельность с нашей стороны проводилась с целью укрепления веры. Наряду с этим, в целях борьбы за веру среди населения, у людей, приносивших детей для крещения и уже давшим им имена, не значившиеся в православных святцах, я таких детей не крестил и отсылал в сельский совет для перерегистрации, чтобы дали новые имена. Мною во время литургии при чтении заупокойных поминаний было поминовение царей Николая и Александры в присутствии верующих. Это мною делалось без всякого намерения.

— Следствию известно, что вы у себя в доме устраивали сборище церковников и чтение Библии, при этом вели контрреволюционную деятельность.

— Библия у меня в доме была, читали ее я и моя жена. Библия у меня существовала с 1909 года до момента моего ареста.

— Следствию известно, что вы среди населения распространяли провокационные слухи через Шикалова о гибели советской власти.

— Я сам в церкви говорил проповеди о том, что вера Христова падает, но она будет жить. Что же касается контрреволюционных высказываний Шикалова, то мне о них ничего не известно.

В тот же день следователь допросил старосту храма, Василия Яковлевича.

— Следствию известно, что вы совместно со священником Алексеем Успенским вели контрреволюционную деятельность. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Я, будучи церковным старостой, распространял среди населения крестики. Всего я распространил до ста пятидесяти крестов, а также на меня было возложено распространение молитв и венчиков; эти молитвы мной были приобретены в городе Ленинграде на рынке у церкви Иоанна Предтечи с рук у неизвестного мне гражданина.

— Следствию известно, что вы собирались и вели контрреволюционную деятельность в доме у священника Алексея Успенского. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Да, действительно, я у священника в доме был в июне месяце, но зачем я к нему ходил, теперь не помню.

— Следствию известно, что вы во время распространения молитв и крестов вели контрреволюционную агитацию. Что вы можете сказать по данному вопросу?

— Во время распространения молитв и крестов я никакой контрреволюционной агитации не вёл.

19 сентября Тройка НКВД приговорила священника и старосту к расстрелу. Протоиерей Алексей Успенский и староста Василий Шикалов были расстреляны 21 сентября 1937 года.

Причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Игумен Дамаскин. “Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия”. Тверь, Издательство “Булат”, т.1 1992,т.2 1996, т.3 1999, т.4 2000, т.5 2001.
Фонд Память мучеников и исповедников Русской православной Церкви.

По материалам сайта Православный календарь

Фото. Ильи Смирнова с сайта sobory.ru

Православные храмы Тверской земли