0
0
В Евангелии – и даже шире, чем в Евангелии, но во всяком случае по отношению к Христу – нет ни одного момента, когда говорится о славе, является Его слава вне контекста креста. Первая теофания – видение славы и свидетельство о славе на Иордане-реке, когда Креститель свидетельствует: Вот Агнец Божий, Который берет на Себя, вздымает на Свои плечи грех мира. И тут – сошествие Святого Духа и свидетельство Божие: «Сын Мой возлюбленный» (Ин. 1:29; Мф. 3:16 – 17). Агнец – это жертва. То же самое в Преображении. Евангелие нам рассказывает, что Илия и Моисей говорят с Ним о грядущем Его страдании, и вдруг Он сияет нетварным светом (Лк. 9:29 – 43). Вход Господень в Иерусалим – и грядущая страсть, о которой специально говорится (Ин. 12:12 и сл.). Вот этого в нехристианской медитации совершенно нет. Крест изъят, трагедия изъята; она – зло, она неуместна. Как будто если все люди ушли бы в такую медитацию, не было бы всего этого. Но это тоже иллюзия в том смысле, что грех – случился, зло – есть, падение – совершилось, Христос – распят. И нельзя все это просто отстранить тем, что сам уйдешь в глубины, где тебя это не касается.[1]
Много подобных экзегетических размышлений уделяется митрополитом Антонием относительно смерти Христовой и ее значения для рода человеческого. Смерть является одним из характернейших признаков падшего человечества, а Христос воспринимает всю человеческую природу целиком кроме греха: «…в течение Своей жизни Спаситель во всем нам уподобился: Он жаждал, был голоден, утомлялся, тосковал, был окружен враждой, переживал все человеческие живые чувства, – и, в конце концов, от человеческой ненависти Он умирает»[2]. В интерпретации события смерти Христовой он пользуется не очень известной, но глубокой мыслью, знаменитого византийского святого и крупнейшего богослова Максима Исповедника. Идея его следующая; в момент Своего зачатия, по причине нераздельного и неразлучного Божественной и человеческой природы во Христе, Он как человек был бессмертен, находился за пределами власти сатана, «потому что в Нем не было греха, потому что в Нем не было оторванности от Бога, потому что Богочеловек не может умереть»[3]. «Бог явился миру плотью; не только вошел в историю, но и тело Свое человеческое обожествил»[4]. «Но каким образом и почему Христос умер?», – задается этим вопросом великий теолог. Христос в течение Своей жизни неотлучно был с Богом и за Бога, но в конце концов был отвергнут людьми. История повторилась, ведь когда Израиль предал и отверг Отца… Сыну Божьему нет места среди людей. Но с другой стороны, смысл прихода Христова на землю – это предстояние за род человеческий пред лицом Божьим. По любви к нам Христос разделил с нами все ужасные последствия состояния обезбоженности: «и холод, и голод, и обездоленность, и оставленность, и ненависть людей, их непонимание; и дальше – отречение Петра, предательство Иуды, холодное безразличие распинателей, телесную муку и, в конечном итоге, самое страшное, единственное страшное, что только может быть: потерю чувства Бога»[5]; «…и на кресте, потому что Он захотел до конца быть с нами заодно – солидарным, чтобы употребить слово, которое я употребил в начале, Он оказался причастником, участником единственной онтологической, основной трагедии человека, – Он потерял Бога: Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил? (Мф. 27:46)».[6]
Это последнее, трагичное, предсмертное взывание Иисуса Христа на кресте к Богу – одно из самых душераздирающих моментов во всей евангельской истории – является несомненно первостепенным религиозным феноменом оказавшим весомое влияние на духовное развитие и христианское самосознание будущего проповедника и архипастыря: «Это крик Спасителя, умирающего на кресте. Как же мог Он, Который есть Бог, кричать эти слова, выражающие всю трагедию человечества, весь ужас и жизни, и смерти? Мы этого объяснить, понять не можем. Но случилось то, что в какой-то момент Христос взял на Себя единственный, конечный ужас человеческого существования и бытия: потерю Бога, обезбоженность, которая есть единственная сила, способная убить человека».[7] Это переживание, которое митрополит Антоний называет состоянием богооставленности, постоянно переносится в его гомилиях в плоскость нашего опыта, где каждому современному человеку часто оставлена незавидная роль богоотступника в пределах обыденной жизни.
Не могущий умереть, Иисус Христос умирает реальной смертью, испытывает действительную трагедию рода человеческого: потерю Бога, что приводит к неминуемой смерти. И здесь митрополиту вспоминается драматический богослужебный текст на Великую Пятницу: «О Свет невечерний, как Ты потухаешь? О Жизнь вечная, как Ты умираешь?». Сам Свет мира, Сама Жизнь мира разделяет человеческую смертную долю.[8]
Соответственно интересно осмысление смерти Христовой митрополитом Антонием и в апологетической традиции. Говоря о таких распространенных явлениях в современном мире как материализм и атеизм, владыка Антоний использует в отношении к ним нетрадиционный подход. Он пытается рассмотреть эти феномены с точки зрения не примитивного отрицания Божественного бытия, а с позиции важного бытийного состояния человека, с которым столкнулся каждый в этой жизни. Для митрополита миросознание атеиста очевидно и является горьким следствием несовершенства верующих или просто нравственных людей. Материализм оценивается со стороны великой утраты веры родом человеческим: «Если думать о судьбах человечества, то можно представить, что нет безбожника, который так знает отсутствие Бога, как его пережил Христос в тот момент, что даже безбожник не остается как бы вне трагического опыта Христова. Христос объемлет все. Это, разумеется, не значит, что Он стал “безбожником”, но Он измерил глубину и ужас обезбоженности так, как ни один человек на земле никогда не пережил и не переживет»[9]; «Спаситель наш Христос в Своем человечестве, в Своем человеческом сознании пережил то, что является самой великой потерей для человека, самой большой трагедией в жизни человечества: утрату Бога, какой-то метафизический обморок, когда вдруг Он остался один, умирающий, разделяющий с нами самое страшное, что может быть – безбожие, отсутствие Бога в жизни: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?». Ни один безбожник на земле никогда не переживал потерю Бога так, как пережил ее Сын Божий, ставший сыном человеческим».[10] Смерть как в «метафизическом обмороке»,когда в человечестве Своем Он перестал ощущать Свое единство с Богом и Отцом: эта мысль о «метафизическом обмороке» заимствована толкователем у отца Софрония.[11]
Лейтмотив всех слов митрополита Антония, посвященных проблеме конфликта между верой и неверием, религией и атеизмом, – тема верности Бога человеку: даже несмотря на греховность и несовершенство человека, отвергающего и противящегося Богу, Бог никогда не оставляет человека, «Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может» (2 Тим. 2:13). Бог остается верным человечеству в Своей любви, от которой не может и не хочет отречься. Эта любовь возвела Бога воплотившегося на Крест: в страданиях и муках Голгофы Сын Божий и Сын Человеческий испытал ту богооставленность, которая является опытом всякого человека. Потеряв Бога на Кресте, Христос явил величайшую меру солидарности с каждым человеком – такова мысль митрополита Антония.
Во всех трагических моментах евангельской истории («Сретения Господня, Распятия, а также Входа Господня в Иерусалим, когда в славе события виднеется конечная оставленность Сына Человеческого, Мужа страданий, о Котором говорит пророк Исаия»[12]), по мнению митрополита Антония, не следует искать жалости ко Христу, не должно сожалеть о судьбах Матери Божией или Распятого Христа, но необходимо «выстрадать свое собственное страдание в единстве, в гармонии с Ним, с Нею».[13] Ведь невозможно обратить на себя чужое страдание, пережить не свой опыт, располагать за пределами своего бытия, но можно страдать вместе с Христом. Для иллюстрации этой этической позиции и оптимальной ее рецепции владыка Антоний приводит случай, произошедший по пути в Кесарию Филиппову, когда Христос поведал о будущих страшных событиях в его судьбе.
[1] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Человек перед Богом. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, 1995. Стр. 40. [2] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [3] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [4] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [5] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [6] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [7] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Человек перед Богом. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, 1995. Стр. 42. [8] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Дом Божий: Три беседы о Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – Клин, Христианская жизнь, 2001. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [9] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Дом Божий: Три беседы о Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – Клин, Христианская жизнь, 2001. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [10] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа: Проповеди. / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 2001. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [11] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Дом Божий: Три беседы о Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – Клин, Христианская жизнь, 2001. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [12] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [13] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Беседы о вере и Церкви. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Центр по изучению религии, СП Интербрук, 1991. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM).
