1
0
Молитва Господня «Отче наш…» для любого христианина имеет первостепенное значение. Хотя внешне она так проста и часто употребляема, за ней скрывается значительная смысловая глубина и великая сложность для адекватного понимания. Путь и смысл жизни, изложенной в форме этой молитвы для митрополита Антония, обладает великим спасительным значением: это «образ постепенного восхождения души от рабства к свободе»[1]. В своих проповедях и беседах владыка Антоний нередко растолковывал как саму молитву в целостности, так и ее отдельные положения, причем в этих объяснениях он использовал данные из библеистики и филологии, что для нашего толкователя довольно не частое явление. Кроме того, при толковании «Отче наш…» в целостности он использует разные толковательные техники, начиная исследование с начала, с середины или с конца. Например, в книге «Молитва и жизнь», употребляя типологическую толковательную методу, он рассматривает молитву Господню «параллельно с рассказом об Исходе и в контексте Заповедей блаженства»[2]. «Когда мы начинаем с последних слов молитвы и идем к первым, то видим, что это путь восхождения: наша исходная точка – в конце молитвы – определяет состояние пленения; вершина восхождения – первые слова молитвы – определяет наше состояние сыновства»[3]. То есть даже расположение прошений в этой молитве имеет важное религиозно-назидательное значение. Но основное значение для митрополита Антония единственно: это молитва «сыновства»; «она выражает отношение только тех, кто находится в Церкви Божией, кто во Христе нашел путь к своему Отцу».[4] Молитва Господня представляется как бы разделенной на две части. Первая – призыв «Отче наш» и три прошения. Эти три прошения ясно представляют собой молитву сыновства, которые мог сказать только совершенный Человек, Который есть и совершенный Бог. Это молитва сыновства в полном смысле этого слова. А затем идут прошения, которые, как мне кажется, к этому сыновству ведут или которые могут служить путеводной звездой к тому, чтобы вырасти в это сыновство.[5]
«Отче наш, сущий на небесах» – под небом не понимается некое пространственное положение – это место, где Бог есть (тоже относится, например, к древнему «шеолу», месту всеконечного, безнадежного разлучения от Бога).[6] Первичные слова молитвы говорят о том, что мы в Церкви – дети Божьи. Обращение «Отче наш» утверждают этот факт и обязывают нас занять то место, которое мы должны занимать. Наименование «Авва» (как русское «папа», «папочка») относится к ласковым словам и более нравиться митрополиту Антонию, чем перевод «отче» – несколько искусственный, высокопарный, по мнению толкователя. Есть нечто глубоко трогательное и необычайно простое в этом зове Духа в глубине нас самих.[7] Слово «сын», пугающее нас своим дерзновением, так растолковывается святым Иринеем Лионским. «Если все, во что мы верим о Христе и о Церкви, истинно, то через Церковь, все вместе и с Христом, мы – истинно единородный сын Божий». Для христианина в этом выражении содержится нечто иное. «Никто не знает Отца, кроме Сына», – сказано в Евангелии от Матфея, – «и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27). Это знание и опыт выходят за рамки аналогии, и относится к онтологическому порядку, к самой сущности вещей. Если действительно в нашей любви к Христу и в действии Святого Духа и Христа в Его таинствах мы стали живым телом, которым мы являемся, по словам апостола Павла, тогда, действительно, с Христом мы имеем Отцом Живого Бога.
«Да святится имя Твое» – «пусть Твое имя, Господи, будет предметом поклонения, пусть это имя будет святыней в сердцах, в мыслях, на устах людей».[8] Глагол «Святиться» говорит как о святости (отделенности), так и о сиянии. Когда мы говорим о святыне, мы говорим о чем-то, что преисполнено света. «Я есть свет миpу» (Ин. 8:12); «вы посланы как свет в этот мир» (Мф. 5:14).[9] В достаточно пространном описании «Беседы на первые прошения молитвы Господней» митрополит Антоний говорит о чрезвычайной важности имени Божьего, в подтверждении чего делает экскурс в древность употребления имени «ЙХВХ» евреями. «Имя есть единственное, что доступно ограниченному знанию человека. В еврейской древности считалось, что имя и тот, кого оно отображает, тождественны: знать имя означало понять самое существо данной твари или, сколько возможно, и Творца. В Ветхом Завете имя Божие не произносилось; оно обозначалось письменно четырьмя буквами, которые мы переводим для удобства как Иегова, Яхве, но прочесть их, произнести их мог только ветхозаветный Первосвященник, который знал тайну этого имени»[10]. Для укрепления в сознании сказанного митрополит вспоминает этой ситуации знаменитым средневековым еврейским схоластиком XII века, Моисеем Моймонидом: «когда собирался народ в иерусалимском храме, когда пели Богу и молились Ему, Первосвященник перегибался через край своего балкона и тихо, неслышно ни для кого, кроме Бога, произносил это священное имя, которое, словно кровь, вливалось в эти молитвы, давало им жизнь, как кровь дает жизнь живому организму, и возносило эти молитвы до Престола Божия».[11] Имя было настолько сакрализовано, что его невозможно было произнести. Что интересно, Иисусово «имя» (то есть по древней семантике – Он Сам) возносится «выше всякого имени». Перед Ним склоняется «всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2:10) как перед именем Божьим.
«Да будет воля Твоя» – это не покорная готовность терпеть Божию волю, как мы часто воспринимаем. Это положительная настроенность тех, кто прошел через пустыню, вступил в Землю обетованную, кто готов трудиться для того, чтобы воля Божия была реальной и присутствующей на земле, как и на небе. Апостол Павел говорит, что мы «небесная колония» (Флп. 3:20, в английском переводе Моффата). Он имеет в виду группу людей, чья родина на небе и кто находится на земле для того, чтобы завоевать ее для Бога и принести Царствие Божие хотя бы на малую часть земли. «Слова «Да будет воля Твоя», рассмотренные таким образом, изнутри нашего сыновства, нечто совершенно отличное от того послушания – в покорности или в сопротивлении – которое мы видели в начале Исхода, когда Моисей старался подвигнуть своих соплеменников на поход к свободе».[12] «Да придет Царство Твое» – только в Царстве имя Божие может святиться и прославляться нами; потому что не только словами и жестами воздается слава имени Божию, а тем, что мы стали Царством, которое есть сияние и слава нашего творца и Спасителя.[13]
Прошения, содержащиеся во второй половине Молитвы Господней, являются как бы обращением на себя, после того как в первой ее части все внимание, вся любовь, весь порыв души обращены были к Богу. «Хлеб наш насущный дай нам на сей день». «Бог дает его, даже когда мы сбиваемся с пути, потому что если бы Он не давал, мы умерли бы, не достигнув границ Земли обетованной. Сохрани нам жизнь, Боже, дай нам время, потерпи, пока мы заблуждаемся, пока найдем правильный путь».[14] В прошении о хлебе насущном имеется как бы два значение поверхностное и более глубинное. В первом значении отмечена просьба о физических, материальных потребностях, а второе – о духовных. «Хлеб насущный» – один из возможных переводов греческого текста. Этот хлеб, который по-гречески назван «epiusion», может быть насущным, но может быть также хлебом «сверхприродным», «сверхъестественным» – это не только хлеб с наших полей, это тот Хлеб Жизни, который принадлежит вечной жизни. Отцы и учители Церкви, начиная с Оригена и Тертуллиана, всегда относили эти слова не только к нашим земным нуждам, но и к таинственному евхаристическому хлебу.[15]
Между Египтом и пустыней, между рабством и свободой лежит разграничительная черта, зиждется кульминационный момент. В такой момент мы становимся новыми людьми, вступаем в новые нравственный отношения. Об этом свидетельствуют слова Молитвы Господней «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». В этот момент мы берем спасение в свои руки. «Прощение врагов – первая, самая элементарная отличительная черта христианина; без этого мы еще вовсе не христиане, но все еще блуждаем в палящей пустыне Синайской».[16] Если мы хотим от Бога получить прощение, мир, примиренность, то и сами должны научиться давать то же самое тем людям, которые нас окружают: простить, как мы прощены. Не простим – Бог нас все равно прощать будет, но мы не сможем принять это прощение.
«Не введи нас в искушение» – это трудное место, потому что слово «искушение» по-славянски значит не то, что оно значит теперь по-русски. В сущности, можно так сказать: не дай нам погибнуть в момент испытания, не дай нам войти, вступить в такую область искушений и испытания, с которой мы не сумеем справиться.[17] То есть «не подвергай нас суровому испытанию», напоминает нам о тяжелом сорокалетнем пребывании евреев в пустыне, тот временно-пространственный промежуток, отделяющий рабство Египта и свободу Обетованной земли. «Как только мы осознали свое порабощение и от простых сетований, чувства бедственности пришли к чувству сокрушения сердечного и нищеты духа, наше пленение в земле Египетской получает ответ в словах следующих Заповедей блаженства: «Блаженны плачущие, ибо они утешаться»; «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Этот плач, порождаемый тем, что мы открыли Царствие, открыли свою ответственность, трагедию своего рабского состояния, – плач более горький, чем тот, какой является уделом простого раба».[18]
«Избавление от лукавого» – то, что было сделано в земле Египетской чрез Моисея и что совершается в крещении силой Божией, данной Его Церкви».[19] Слово Божье звучит повсюду, возвещая свободу, избавление от рабства, для тех, кто потерял надежду. В терминологии события исхода «лукавый» есть Египет и все с ним связанное. Кроме того, если абстрагироваться от этой исторической конкретики, это вообще состояние рабской покорности. Соответственно положение «избавление от лукавого» означает для нас окончательный акт непокорности, бунта против рабства греху, что впоследствии приведет к восстановлению отношений человека с Богом. Но само осознание собственно рабства и покорности еще не означает изменения нашего поведения. Первая заповедь блаженства учит: «Блаженны нищие духом, яко тех есть Царство Небесное», нор нищенство не является пропуском с Царство Божье. Здесь митрополит Антоний вспоминает одно замечательное высказывание, которое часто приводит и в контексте других тем, принадлежащее святителю Иоанну Златоусту: беден не так тот, у кого ничего нет, как тот, кто хочет того, чего не имеет.[20]
Священник Максим Мищенко
Миссионерский отдел Тверской епархии
Интернет-портал Миссия сегодня
[1] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 13. [2] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 13. [3] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 13. [4] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 13. [5] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Может ли еще молиться современный человек? / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 1999. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [6] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Может ли еще молиться современный человек? / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 1999. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [7] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Может ли еще молиться современный человек? / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 1999. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [8] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. О слышании и делании. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры, Библиотека журнала «Альфа и Омега», 1999. Стр. 174 – 175. [9] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Может ли еще молиться современный человек? / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 1999. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [10] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. О слышании и делании. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры, Библиотека журнала «Альфа и Омега», 1999. Стр. 175. [11] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. О слышании и делании. / Митрополит Антоний (Блум). – М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры, Библиотека журнала «Альфа и Омега», 1999. Стр. 175. [12] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 27. [13] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992.Стр. 29. [14] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992.Стр. 23. [15] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Может ли еще молиться современный человек? / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 1999. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [16] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 21. [17] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Может ли еще молиться современный человек? / Митрополит Антоний (Блум). – Клин: Христианская жизнь, 1999. Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). – 1 электрон, диск(CD-ROM). [18] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 19. [19] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 14. [20] Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. / Митрополит Антоний (Блум); Пер. с англ. Т. Майданович. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1992. Стр. 15.
