0
0
Важнейшее место в зарождении и жизнедеятельности любой Миссии занимает проповедничество. Ориентируясь на принципы апостольского и раннехристианского миссионерства, сообразуясь с восточно-христианской традицией и практикой учреждения Православных Миссий, главная цель Владыки Николая заключалась в учреждении национальной Церкви в Японии, которая вобрала бы в себя образ жизни японцев. Вся деятельность Преосвященного была направлена на то, чтобы христианская вера вошла в самую сердцевину народного бытия.
К сожалению, реализация миссионерских планов Преосвященного часто ограничивалась и приостанавливалась в силу традиционного изоляционизма и закрытости японского государства. В начале своего миссионерского Владыка столкнулся с откровенным неприятием Христианства японской общественностью; на христиан смотрели как на представителей «злодейской секты», японские власти козыряли законами с формулировкой «Если бы Сам христианский Бог появился в Японии, то и Ему голову долой»[1]. Конечно, такая негативная реакция объяснима в конечном счете неудачным миссионерским опытом католиков-иезуитов в 16 в. Первоначально католическая миссия имела успех, обратив в веру порядка 200 тысяч японцев (в 17 веке христиан было порядка 2 млн.)[2], но в дальнейшем католическая Церковь стала вмешиваться во внутреннюю политику страны и пыталась ограничивать деятельность местных религиозных культов. Все это стало причиной массовых гонений на христиан, издания антихристианского законодательтельства (19 июня 1587 года сёгун Тоётоми Хидэёси издал указ о запрете христианского миссионерства). Христианство рассматривалось как чужеродное культурное явление, идеологический инструмент захвата Японии иностранцами, возбуждающий народ к «неповиновению властям».[3] В дальнейшем, закон от 1614 года запрещал исповедание христианства в Японии. Как мы знаем антихристианское законодательство сохраняло свою силу вплоть до времени начала деятельности Владыки Николая, который вынужден был ограничивать свою деятельность службами в консульском храме.[4] Суровая жизнь провинциальной Японии заставила пересмотреть перспективы миссионерского служения. Владыка Николай убедился в невозможности скорейшей христианизации страны; необходима была фундаментальная подготовка.[5]
В свободное от храмового служения время Святитель Николай занимался изучением японского языка, «положительно труднейшего на свете, так как он состоит из двух: природного японского и китайского, перемешанных между собою, но отнюдь не слившихся в один… Недаром когда-то католические миссионеры писали, что японский язык изобретен самим дьяволом, с целью оградить Японию от христианских миссионеров».[6] На тот момент отсутствовали учебные материалы, помогавшие в изучении японского языка. Так без вспомогательной литературы, инстинктивно, методом проб и ошибок Святитель Николай осваивал труднейший язык: «я бился над японским языком, чуть не ежедневно воздыхая о том, что сутки состоят не из ста часов»[7]. О насыщенном графике изучения японского языка свидетельствует хотя бы то, что Святитель Николай занимался с тремя преподавателями. Так на освоение японского (разговорного и книжного) языка ушло восемь лет.
О том, что Владыка Николай хорошо знал японский язык, говорили многие его современники, в том числе близко знавшие архипастыря востоковеды. Так, Д. М. Позднеев, работавший после русско-японской войны (1904 – 1905) корреспондентом Российского телеграфного агентства в Японии, в своих публичных выступлениях 1912 года отмечал, что «богатство словаря и легкость построения фраз давали его речи силу, приводившую в восторг всех японцев»[8]. Но изучение языка было лишь первым подготовительным шагом миссионера. Своими глубокими познаниями в японском языке и в японской исторической литературе владыка Николай поражал даже весьма образованных японцев. Так, один из них, М. Кониси, принятый в Токийскую православную семинарию в 1881 г. и впоследствии выполнивший перевод «Крейцеровой сонаты» Л. Толстого, в своих воспоминаниях подчеркивал, что Владыка Николай «отлично знал наш народ, историю и литературу»[9].
Святителю надо было проникнуть в «менталитет» японского народа, усвоив культуру и обычаи местного населения: «Отправившись в Японию… с миссионерской целью… в продолжении моего восьмилетнего пребывания там изучить японскую историю, религию, и дух японского народа, чтобы узнать, в какой мере осуществимы там надежды на просвещение страны Евангельской проповедью»[10].
Знание культурной специфики просвещаемого народа было фундаментом успешного миссионерского служения: «Что недоставало для миссионерства? Очень важно для Японии, где даже простолюдина нужно философски убеждать: логического склада ума, способности систематически усвоить вероучение и, наконец, просто памяти, которая у всякого образованного японца с детства забита изучением китайских иероглифов».[11] Без глубокого понимания истории и культуры Япония, без постижения ее духа невозможно стать просветителем всего японского народа.[12]
Благодаря энциклопедическим знаниям в области истории и духовной культуры Японии, а также тонкому, доброжелательному такту в общении с людьми, владыка Николай обладал многими другими дарованиями, необходимыми для успешной миссионерской деятельности.
Ко времени миссионерского служения Святителя Николая в духовной жизни японцев доминировали три религиозных течения: синтоизм, буддизм и конфуцианство. Поэтому для миссионера важным мотивом проникновения в душу японской нации было общение с местным духовенством, представителями ведущих религий: «…заходит в кумирни… он должен был узнать, чем живет умственно, духовно и фактически этот народ и как он молится в городе и в деревне».[13]
Владыка Николай обращается к религиозным обычаям японцев. Будучи христианским проповедником, Владыка Николай чувствовал, что паломничество японок к о-Инари-сан не совсем уж чуждо христианству. Мыслимо ли такое для протестантского миссионера? О буддизме Николай пишет, что в нем много фантастического, но, когда слушаешь проповедь монаха секты Монтосю, «можно забыться и подумать, что слышишь христианского проповедника. Уж не от христиан ли заимствовано это учение?».[14] Похоже, что Владыка Николай не чувствовал реакции отторжения в отношении японских народных верований или буддизма. По-видимому, он полагал, что раз в японском народе живо «религиозное чувство», то дать ему подлинную религию – христианство, с его стройной и незыблемой доктриной – долг миссионера. Так, видимо, он объяснял себе возможность закрепления христианства в Японии. Как миссионер, Владыка Николай не пытался заманивать японцев в христианский мир, используя западные секулярные науки. Чувствуется его стремление внести христианство в саму почву японской духовной традиции. Возможно, такой синтезирующий подход возник в результате того, что Владыка Николай усиленно занимался японским литературным языком «камбун» (аналог древнеславянского языка в России) и японской историей. Преосвященный чувствовал, что японский народ создал выдающуюся культуру.
Обстоятельно изучив японский буддизм, Владыка Николай, тем не менее, не испытывал интереса к буддизму как таковому и рассматривал его исключительно с практической миссионерской точки зрения. Такой взгляд позволил ему заметить то, на что другие исследователи буддизма и полемисты не обращали внимания. В частности, относительно миссионерских методик буддизма Владыка Николай говорит, что учится «гибкости буддизма и способности его приноровляться к обычаям страны, куда он является»[15]. В качестве иллюстрации автор указывает, что, по буддистским верованиям, будды и бодхисатвы клялись «рождаться в разных невежественных странах для привлечения их к спасению»[16]. Это позволяло буддистам объявить Аматерасу и других японских богов воплощениями будд и бодхисатв, предпринятыми для того, чтобы «приготовить его к восприятию истинного учения буддизма… Таким образом буддизм нарек японским богам свои имена, принял их под этими именами в свои храмы и зажил роскошно в Японии»[17]. Здесь мы видим очень глубокую миссионерскую аналитику, способную реализоваться в проповедническом праксисе: «человек пятьсот буддистов, светских людей, образовали клубы с целью поддержать в стране буддизм… Japan mail ораторствует… один из самых важных плодов христианской проповеди здесь – оживление буддизма… буддизм все-таки останется трупом, и не оживить его никакими способами, когда для Японии занялась заря христианства»[18]. Владыка Николай постулирует важную миссионерскую истину о разумном основании христианской веры, фиксирующую определенный прозелитический успех Православной Миссии: «…обер-церемониймейстер Санномия спрашивал о вере… «Кто больше усерден к вере: мужчины или женщины? У буддистов почти только одни женщины молятся». – «У буддистов нет прочных оснований для веры; не в кого там собственно веровать; оттого буддисты и в упадке. У нас принимают веру по разумному убеждению, оттого у нас и мужчин не менее усердных, чем женщин; например, все наши проповедники – усердные верующие, без чего не были бы и проповедниками»[19].
Итак, анализируя возможные методы христианизации японцев, Владыка Николай идет по пути открытости и толерантности, пытаясь в тысячелетней японской культуре узреть отсвет Божественного Откровения, и тем самым провести мостик между народной культурой и Православным христианством. Владыка Николай не пошел по извилистому пути католических миссионеров, не примирившихся с религиозными чувствами японцев и растоптавших религиозное сознание местного населения. Кропотливым трудом и проповедью Владыке удалось привести своих пасомых к осознанию неполноценности национальных верований пред спасительным Христовым учением: «в Японии, по крайней мере в ближайшем будущем: жатвы много»[20]. К сожалению, надежда на ближайший миссионерский успех сменялась периодами сомнений в правильности выбранного пути.[21] Повседневные искушения и соблазны пытались сбить с апостольского пути миссионерства ради светских успехов в области японистики, но Владыка Николай был неумолим: «наука и без меня найдет себе многих сынов, мои силы всецело посвящены нуждам миссионерским».[22]
Опять же миссионер пытался не затрагивать вековые религиозные традиции, не порицал представителей буддизма, поэтому был уважаем среди буддийского духовенства. Показателен здесь случай, произошедший со Святителем Николаем при посещении им буддийского храма. Христианский проповедник пришел послушать проповедь, но храм был переполнен и свободного места не было. Тогда буддийский бонза, приостановив службу, любезно предложил святителю присесть у главного жертвенника к великому удивлению растерявшегося миссионера.[23]
Конечно, выделив качества любви, терпимости, смирения, стойкости Владыки Николая, нельзя не упомянуть об его гомилетических дарованиях. Внимание к проповедническому таланту Владыки со стороны японской общественности стало ощутимо с конца 60-х гг., когда наконец появился сдвиг в отношении японских властей к иностранцам. «Чем больше я знакомился со страной, тем больше убеждался, что очень близко время, когда слово Евангелия громко раздается».[24] Эти изменения окрыляли надеждой на расширение поля проповеднической деятельности. В целом, 70-е гг. для Миссии можно назвать ключевыми в деле распространения христианства в Японии. К тому времени руководитель Миссии из скромного иеромонаха, каким он впервые в июне 1861 г. вступил на японскую землю, превратился в солидного и весьма энергичного архимандрита, пользовавшегося заслуженным авторитетом не только как добросовестный миссионер, рачительно заботившийся о своей пастве, но и как большой знаток японского языка, на что указывали многие его современники: «О. Николай, зная отлично японский язык, сумел приобрести влияние не только в низшем и среднем классе населения, но даже в высшем»[25]. О популярности главы Миссии писал и видный российский дипломат И. Я. Коростовец: «Духовной миссией [в Японии] управлял [впоследствии] епископ Николай, пользовавшийся большой популярностью у японцев»[26].
Громадное значение Владыка Николай уделял посещению новых приходов. Даже самой маленькой общине Преосвященный старался уделить максимум времени и внимания. Прием Владыки Николая начинался богослужением; обычно служил местный священник, а потом Святитель обращался с проповедью. Очевидцы рассказывают, что он зажигал сердца слушателей своими гомилиями.[27]
Сергий (Страгородский), будучи помощником Владыки Николая в своих воспоминаниях оставил выразительные зарисовки проповеднических трудов апостола Японии. В книге «На Дальнем Востоке» представлена типичная поездка Преосвященного Николая по епархии: «Преосвященный Николай вернулся из своего путешествия по церквям… Трудно это путешествие, но трудность вознаграждается с избытком тем высоким настроением, которое оно доставляет. Это не ревизия подведомственной епархии, не испытание исправности катехизаторов и священников, это все второстепенное, главное – в посещении церквей, в ободрении христиан, в устроении всего, что в каждой церкви требует такого устроения. Это путешествие вполне апостольское и по целям, и по способу исполнения… Иногда христиане к приезду епископа приурочивают публичную проповедь для язычников. Нанимается какая-нибудь общественная говорильня, заранее расклеиваются объявления о приезде известного «Никорай», о проповеди… Собрание открывается речью кого-нибудь из катехизаторов или особенно говорливых христиан, говорят несколько человек, потом говорит священник, и в заключение всего епископ, говорит обычно час, не более: слушатели утомляются. После речи проповедник обращается к слушателям с вопросом, не имеет ли кто из них что-нибудь сказать против. Иногда завязывается настоящий диспут с криками, насмешками и пр.»[28]. По признанию о. Сергия, «Япония, или собственно великая личность ее просветителя преосвященного Николая не выходила из головы»[29], настолько удивительно и многогранно было служение Владыки.
Обращался он к народу просто и внятно с самыми начальными темами для новообращенных. Темы проповедей: о начальных словах молитвы Господней, о радости, что у нас есть Отец Небесный, о молитве за не просвещенных христианством братьев.[30] В книге «На Дальнем Востоке» приводится замечательная проповедь Владыки Николая перед моряками на японском судне: «Преосвященный присел у стола на стуле и, обратившись ко всем, с час говорил, вкратце излагая основные пункты христианского учения: о Боге едином, таинстве Пресвятой Троицы, о творении мира, о человеке с его бессмертной душой и вечными запросами, о грехопадении и о спасении, уготованном людям во Христе. От этого Христа происходит и учение, нами теперь проповедуемое. Нельзя называть его русским или каким-нибудь, оно Божие, пришедшее свыше и принадлежащее всем людям без различия страны и народа. Поэтому и принимать это учение не унизительно ни для какого национального сознания».[31]
С нескрываемой радостью встречали епископа Николая все общины. Его посещения были настоящим праздником. «Всех-то он приласкает, всех приголубит, совершит общую молитву, скажет длинную проповедь. Терпеливо выслушает святитель возражения какого-нибудь язычника, пришедшего послушать его проповедь. Иногда в таких случаях получается целый диспут, но все это делается спокойно, без шума. Познакомившись с жизнью той или иной христианской общины, Владыка посещал дома всех христиан, одобряя, утешая и благословляя их».[32]
Святитель старался воспитать своих приверженцев не только разносторонне образованными христианами, но и ревностными проповедниками Слова Божия среди своих соотечественников: «Объяснение начал Христова Учения, сделанное с внушающей любовью, так чтобы проникла в их души сквозь лунный туман. Будьте такими же объяснителями, проникнитесь любовью к вашим братьям и спасайте их от бездны… Ваше дело – при Свете Христове представлять людям настоящую цену всего видимого и материального и бесконечное преимущество пред всем этим духовного, нематериального… Будьте же светильниками для ваших братий, еще сидящих в сени смертной! Старайтесь, чтобы в вас самих свет не погас, а возгорался более и более. «Не угашайте духа». Помните, что вы можете дать свет людям настолько, насколько он сияет в вас самих».[33]
Преосвященный рекомендовал семинаристам как можно шире принимать участие в церковной жизни своих местных общин и по мере сил стараться предпринимать миссионерские путешествия в соседние районы: «Видно, что действительно полезно отпускать возрастных семинаристов путешествовать по церквам в каникулярное время, – это нужная практическая подготовка их к проповеднической службе. Полезно это также и для церквей, которые они посещают: везде им рады, потому что везде они говорят проповеди, ведут с христианами религиозные разговоры, поют при богослужениях. Расставаясь с ними, христиане и на будущее время просят их приходить; а чтобы лучше принимать их, христиане просят за несколько дней до прихода извещать, когда придут».[34]
Главный миссионерский мотив Владыки Николая – это мотив христианской любви к просвещаемым. «Вначале завоевывать любовь, а потом нести слово», – это было руководящим правилом всей деятельности «апостола Японии».
Миссионерский отдел Тверской епархии
Интернет-портал Миссия сегодня
Иерей Антоний Русакевич
[1] Сергий (Страгородский), архимандрит. «По Японии». Сергиев Посад, 1903; М., 1998, с. 96; Цыпин В., протоиерей. «История Русской Православной Церкви. Синодальный период. Новейший период». Издательство «Духовное просвещение», М., 2004. С. 317. [2] Подробнее об успехах миссионерской деятельности иезуитов на Дальнем Востоке: Андреев А. «История ордена Иезуитов. Иезуиты в российской империи 16 – начала 19 века». М., 1998; Гризингер Т. «Иезуиты». С.-П., 1999. [3] Николай (Касаткин), иеромонах. «В Японии жатвы много… Письмо русского из Хакодатэ». «Христианское чтение», 1869, ч. 1, с. 240; «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994, с. 705. [4] Иванова Г. «Жизнь и деятельность святителя Николая Японского». «Православие на Дальнем Востоке. Памяти святителя Николая, апостола Японии (1836-1912)». С.-П., 1996. Выпуск 2, с. 12. [5] Платонов А. «Апостол Японии. Очерк жизни архиепископа Японского Николая», Петроград, 1916, с. 9 – 11; «Христианское чтение». Ч. 1-2. С.-П., 1908, с. 448-453. [6] Платонова А. «Апостол Японии. Очерк жизни архиепископа Японского Николая», Петроград, 1916, с. 19. [7]Николай (Касаткин), иеромонах. «В Японии жатвы много… Письмо русского из Хакодатэ». «Христианское чтение». С.-П., 1869. ч. 1, с. 247-248. Цит. по: Георгий (Тертышников), архимандрит. «Миссионерский подвиг Святого Равноапостольного Николая в Японии» Журнал «Альфа и Омега»,. №3 (17). М., 1998, с. 184. «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994. [8] Позднеев Д. Архиепископ Николай Японский. СПб., 1912. С. 6.
[9] Светоч и дневник писателя. 1912. Май-июнь. С. 113.
[10] Антоний (Мельников), архиепископ. «Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай». «Богословские труды», М., 1975, сборник 14, с. 13 – 14. [11] «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994, с. 711. [12]Антоний (Мельников), архиепископ. «Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай». «Богословские труды», М., 1975, сборник 14, с. 5. [13] Антоний (Мельников), архиепископ. «Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай». «Богословские труды», М., 1975, сборник 14, с. 14. [14] Николай (Касаткин), святитель. Япония с точки зрения христианской миссии // Избранные ученые труды святителя Николая, архиепископа Японского. — М., 2006, 1869, сентябрь, т. 83. [15] Николай (Касаткин), святитель. Япония с точки зрения христианской миссии // Избранные ученые труды святителя Николая, архиепископа Японского. — М., 2006. С. 44. [16] Николай (Касаткин), святитель. Япония с точки зрения христианской миссии // Избранные ученые труды святителя Николая, архиепископа Японского. — М., 2006. С. 45. [17] Николай (Касаткин), святитель. Япония с точки зрения христианской миссии // Избранные ученые труды святителя Николая, архиепископа Японского. — М., 2006. С. 45. [18] Дневники. Т. 3. Краткий миссионерский дневник. С. 800–801. [19] Дневники. Т. 3. Краткий миссийский дневник. C. 222. [20] «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994, с. 714. [21] Николай (Касаткин), архиепископ. «Русский архив», 1912, т. 1, с. 402. [22] Николай (Касаткин), иеромонах. «В Японии жатвы много… Письмо русского из Хакодатэ». «Христианское чтение», 1869, ч. 1, с. 250; «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994, с. 715. [23] Сергий (Страгородский), архимандрит. «По Японии (записки миссионера)». Сергиев Посад, 1897, Сергиев Посад, 1903; М., 1998, с.101. [24] Николай (Касаткин), иеромонах. «Япония с точки зрения христианской Миссии». «Русский вестник», 1869, сентябрь, т. 83, с. 219. Цит. по: Шаталов О. «Святитель Николай (Касаткин) в первый период деятельности Российской Православной Миссии в Японии (1861 – 1875 годы)». «Воронежский епархиальный вестник», 1998, №1(55), с. 18. [25] Цит. по Хохлов А. Н. Роль Токийской Православной семинарии в подготовке переводчиков-японистов // Православие на Дальнем Востоке. Вып.2. Памяти Святителя Николая, Апостола Японии. 1836-1912. — СПб., 1996. С. 65. [26] Цит. по Хохлов А. Н. Роль Токийской Православной семинарии в подготовке переводчиков-японистов // Православие на Дальнем Востоке. Вып.2. Памяти Святителя Николая, Апостола Японии. 1836-1912. — СПб., 1996. С. 66. [27] Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994. С. 290. [28] Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994. С. 290. [29] Архимандрит Сергий (Страгородский). На Дальнем Востоке (Письма японского миссионера). Сергиев Посад, 1897. С. 1. [30] Знаменский Ф., протоиерей. «К 25-летию архипастырского служения преосвященного Николая, епископа Ревельского». «Прибавление к Церковным ведомостям», 1905, май, №22, с. 897. Цит. по: Георгий (Тертышников), архимандрит. «Миссионерский подвиг Святого Равноапостольного Николая в Японии» Журнал «Альфа и Омега». №3 (17). М., 1998.с. 191. [31] Сергий (Страгородский), архимандрит. «По Японии (записки миссионера)». Сергиев Посад, 1897, Сергиев Посад, 1903; М., 1998. [32] Платонов А. «Апостол Японии. Очерк жизни архиепископа Японского Николая», Петроград, 1916, с. 56. [33] «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994. С. 263. [34] «Дневники святого Николая Японского». Составители: К. Накамура, Е. Накамура, Р. Ясуи, М. Наганава. Издательство Хоккайдского университета, 1994. С. 290.
