0
0
Скорбященская церковь построена в 1894-1900 годах.
В 1893 году начато строительство теплого Скорбященского храма на месте давно разобранной деревянной церкви. В 1902 году новая церковь, выстроенная по проекту губернского архитектора Виктора Назарина, была освящена. Главный престол был посвящен иконе Богородицы “Всех скорбящих Радость”, правый придел освящен в честь Архангела Михаила, левый – в честь святителя Николая. Храм был расписан старицким художником Алексеем Симбировым, от этой росписи остались небольшие фрагменты.
В 1914 году служили: Священник Петр Успенский 53-х лет, окончил семинарию, на службе 32 года, в приходе 27 лет. Штатный диакон Константин Панков 44-х лет, на службе 22 года, в приходе 7 лет. Псаломщик Феодор Шестов 24-х лет, на службе 7 лет, в приходе 6 лет.
Прихожан в деревнях: Высоково, Кожевниково, Богатьково, Лаврово, Сельцо Вознесенское – 1133 мужчины и 1266 женщин.
С 1936 года в храме села Кунганово служил Иоанн Никольский (Тверской).
Священномученик Иоанн Никольский (Никольский Иван Михайлович; 4.01.1878, селе Ляцково Бежецкого уезда Тверской губернии — 1937) — один из святых новомучеников Российских. Родился в семье псаломщика Михаила Никольского. Учился в Тверской Духовной семинарии, по окончании которой был рукоположен во священника и направлен служить в одно из сёл Кимрского уезда.
Во время гонений на Церковь, в 1929 году отцу Иоанну поступило распоряжение доставить к 10 ноября 25 пудов (около 410 кг) ржи на государственный хлебосдаточный пункт. Он получил повестку только 12 ноября, так как был в отъезде. Привезя на следующий же день зерно, был арестован за то, что опоздал на три дня. Суд приговорил о. Иоанна к конфискации всего имущества и ссылке за пределы Кимрского района.
Отец Иоанн решил переехать с семьей в Тверь, так как там жил его двоюродный брат, протоиерей Василий Владимирский. Архиепископ Фаддей (впоследствии прославленный как святой) определил о. Иоанну служить в храме Рождества Христова. Вскоре отец Василий вместе с многими другими, наиболее выдающимися тверскими священниками был арестован ОГПУ, осуждён и отправлен в ссылку. Оставшиеся на свободе священники стали чаще посещать семьи сосланных собратьев, так как те остались без кормильцев. Соответственно отец Иоанн часто заходил к супруге о. Василия, Надежде Николаевне, которой было уже 72 году, но у которой не оставалось никого из родных.
Эти посещения квартиры заключённого не прошли мимо бдительного глаза ОГПУ и 29 января 1933 года отец Иоанн был арестован и посажен в Тверскую тюрьму. Поскольку ОГПУ не располагало никакими доказательствами его вины, следователь пытался добыть их у соседей семьи Владимирских, но тщетно. Лишь 14 марта, через полтора месяца после ареста, отца Иоанна вызвали на первый допрос.
Тогда следователь поинтересовался, с какими целями подсудимый посещал квартиру отца Василия, не читал ли он там газет, как комментировал то, что читал, и не было ли в это время других людей в квартире. Отец Иоанн ответил:
— Владимирский — мой двоюродный брат; как родственник, не имея других знакомых в городе, я заходил к нему, а когда его выслали, заходил к его жене, интересуясь, что пишет брат и как себя чувствует.
На следующий день в тюрьме о. Иоанн написал заявление прокурору по наблюдению за органами ОГПУ. Он писал:
«При допросе 14 марта следователь Агафонов показания мои записал кратко и иногда неточно, чем искажается их смысл, при подписании протокола допроса лишил меня возможности сделать оговорку… Следователь очень интересовался, читал ли я в доме Владимирского газеты. Я пояснил, как и было, что, когда хозяйка занята была домашними хлопотами и я оставался один, я читал, что попадало под руку, книги или газеты. Непродолжительные разговоры наши вращались больше около личности ее мужа, теперь умершего. Вести какие-либо разговоры о политических событиях не располагали ни обстоятельства, ни обстановка. Письма от Владимирского получались все тревожные: его обокрали, оставшись без теплой одежды, он студился, хворал, окончательно слег и помер. Жене его, убитой горем и в слезах, было не до посторонних разговоров. К квартире Владимирских прилегают три квартиры, отделяющиеся от нее легкими переборками и занятые посторонними жильцами. Кто же решится в такой обстановке устраивать чтение газет и обсуждение их в смысле критики политики существующей власти, на чем так настаивает гражданин следователь? Кто еще ходит к Владимирской, я не знаю. Случалось, что при мне заходили к ней по своим делам незнакомые мне женщины и, поговорив, уходили. Следователь Агафонов сказал мне, что в деле есть еще показания свидетелей о том, что в мае месяце мы трое: я, Флоренский и Владимирский, в квартире последнего читали газеты, делали какие-то политические выводы, злорадствовали; другое показание, что я где-то говорил о пришествии антихриста, о близкой кончине мира. Следователь не опросил меня по содержанию этих показаний, отказал мне дать очную ставку, между тем эти показания, если только они есть в деле, чисто провокаторские или корыстные… По показанию свидетеля, дело было в мае прошлого года. Владимирский в это время был уже в исправительно-трудовом учреждении, а Флоренский в 1930 году выехал из Калинина и не бывает здесь…
Уверяю Вас, гражданин прокурор, что показания мои вполне искренни, и прошу сделать распоряжение, чтобы Тройка при обсуждении моей виновности, считалась с моими показаниями, написанными моею рукою, а не показанием, записанным неточно с моих слов следователем. Прошу Вас еще дать мне возможность иметь очную ставку со свидетелями, дававшими обо мне показания заведомо ложные. Виновным себя в антисоветской пропаганде я не признаю, тем более что я давно поставил себе жизненным правилом быть в стороне от политики…».
Это заявление конечно во внимание принято не было. 26 апреля Тройкой ОГПУ отец Иоанн был приговорён ссылки на три года в Казахстан. Уже через три дня священника отправили по этапу в Алма-Ату.
Вернулся отец Иоанн на родину в Калининскую область в 1936 году. Вскоре начались новых гонений на Церковь. Несмотря на заключение в тюрьмы и ссылку, отец Иоанн продолжал служить Богу и Церкви и был назначен архиепископом Фаддеем в храм села Кунганово Высоковского района Тверской епархии. Там священник продолжал служить, стараясь ревностно проповедовать во время службы, но в разговоры на политические темы не вступал, понимая как внимательно следит за ним ОГПУ.
Тем не менее 4 августа 1937 года отец Иоанн был снова арестован. Уже то, что он, будучи дважды осужден, ни на следствии, ни в ссылке, ни вернувшись домой, так и не отказался от священнического служения, было достаточной причиной для ареста.
«Дежурные свидетели», вызванные сразу же после ареста показали по указанию следователя, что «священник говорил, что советская власть закончится и люди пойдут к Божьему храму с повинной головой; что к священнику в дом ходят люди, что на вопрос, почему к нему не приезжает его матушка, он ответил, что она боится бесов, и он сам ездит к ней в Тверь, а в проповеди в храме говорил, что сейчас в России идет гонение на верующих». 8 августа состоялся допрос отца Иоанна.
На этом следствие закончилось. 22 августа тройка при УНКВД по Калининской области приговорила отца Иоанна к расстрелу за «антисоветскую деятельность». 25 августа 1937 года священник Иоанн Никольский был расстрелян.
Был реабилитирован 24 мая 1989 года Тверской областной прокуратурой.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания. День памяти — 25 августа (или 12 по старому стилю).
По материалам изданий Иванов П. Храмы Новоторжской земли. Церковно-краеведческие очерки. – Тверь, 2010., Справочная книга по Тверской епархии. – Тверь, 1914. и сайта ВИКИПЕДИЯ
Фото. № 1 Ильи Смирнова с сайта СОБОРЫ.РУ
Фото. № 2 из группы Храмы и часовни Тверской губернии в Контакте. 2018 г.
Фото № 3 с сайта ВИКИПЕДИЯ
Православные храмы Тверской земли
